Прошло три месяца.
Тамара стояла перед зеркалом и едва узнавалась.
С новой стрижкой, в светлой блузке и с аккуратным макияжем.
Она записалась на курсы компьютерной грамотности и снова встретилась со старыми подругами из института.
Постепенно жизнь начала налаживаться.
Зазвонил телефон.
Виктор Павлович. — Да, слушаю, — спокойно ответила она. — Тама, привет, — прозвучал уставший голос. — Как у тебя дела? — Всё нормально.
А у тебя? — Да так… всякое.
Тама, нам нужно поговорить.
О квартире.
Сердце Тамары сжалось. — Что с квартирой? — Можно я к тебе зайду?
По телефону неудобно.
Через час Виктор Павлович сидел на кухне, вертя в руках чашку с чаем.
Осунувшийся, с новыми морщинами. — Ты выглядишь отлично, — заметил он, рассматривая Тамару. — Свежо как-то. — Спасибо.
Ты хотел поговорить о квартире? — Да.
Понимаешь… Ирина хочет, чтобы мы купили новую.
Побольше. — И что? — У меня нет таких денег, — вздохнул Виктор Павлович. — Думал, может, продадим эту и разделим выручку… — Ты с ума сошел? — Тамара поставила чашку на стол. — Это мой дом!
Где мне жить тогда? — Купишь меньшую!
Тебе одной много места. — Вик, ты в своем уме?
Я здесь живу тридцать лет.
Это мой дом! — Наш дом, — поправил он. — По документам мы оба собственники.
Тамара рассмеялась: — Вот зачем ты пришел!
Выселить меня ради своей молодой? — Не выселить.
Просто решить вопрос цивилизованно. — Цивилизованно — это не бросать жену после тридцати лет брака!
Виктор Павлович молчал. — Извини.
Просто Ирина… она настаивает. — А ты всегда делаешь то, что она хочет? — Не всегда, — он провел рукой по лицу. — Но с ней… сложно. — Бедняжка, — язвительно произнесла Тамара. — Тяжело с молодой женой? — Да, представь! — вдруг вспылил Виктор Павлович. — Она требует дорогую машину, квартиру, рестораны!
Думаешь, мне легко? — А чего ты ждал?
Что она будет борщи варить и носки штопать?
Виктор Павлович опустил голову: — Я сам не знаю, чего ждал.
Сделал глупость.
В дверь позвонили.
Тамара открыла — на пороге стоял Павел Иванович, сосед по площадке.
Высокий, седой, с добрыми глазами.
— Тамара Павловна, простите за беспокойство.
Не могли бы вы помочь мне с компьютером?
Внук настроил, а я всё забыл. — Конечно, Павел Иванович, — улыбнулась Тамара. — Только у меня гость. — О, извините, — сосед смутился. — Зайду позже. — Нет-нет, я уже ухожу, — Виктор Павлович поднялся из-за стола.
Он с интересом посмотрел на соседа. — Виктор, это Павел Иванович, новый сосед.
Павел Иванович, это… мой бывший муж. — Очень приятно, — кивнул сосед. — Взаимно, — сухо ответил Виктор Павлович.
Когда сосед ушел в свою квартиру, Виктор Павлович спросил: — Давно он тут живет? — Месяца два.
Очень интеллигентный человек.
Профессор на пенсии. — И часто он к тебе заглядывает?
Тамара улыбнулась: — А тебе какое дело? — Никакого, — нахмурился Виктор Павлович. — Я пойду.
Насчет квартиры… подумай, ладно? — Даже не собираюсь думать.
Это мой дом.
После ухода Виктора Павловича Тамара зашла к соседу.
Павел Иванович действительно запутался в настройках компьютера.
Она всё объяснила, они выпили чай с печеньем. — Спасибо вам, Тамара Павловна. — Зовите меня Тама, — она улыбнулась. — Все соседи так говорят. — А вы меня тогда Миша.
Дома Тамара позвонила дочери: — Оля, представляешь, твой папаша был у меня.
Хочет квартиру делить. — Да ты что? — возмутилась Оля. — Он с ума сошел? — Видимо.
Говорит, что Ирина новую хочет, а денег нет. — А я тебе что говорила?
Она его доит как корову!
Он даже мне перестал помогать. — Серьезно? — удивилась Тамара. — Ага.
Говорит: «Извини, дочь, сейчас туго с деньгами».
А сам ей шубу купил!
Вечером Тамара долго рассматривала старые фотографии.
Вот они с Виктором Павловичем молодые и счастливые.
Вот Оля маленькая.
Столько лет вместе… А теперь он ради другой женщины готов лишить её дома.
— Нет уж, — сказала она вслух. — Не дождёшься, Вик.
Как больно осознать, что счастье оказалось иллюзией.
У каждого выбора есть цена, и порой она неожиданно высока.
Скрытая история любви просит своего открытия.
Надежда и страх переплетаются, когда прошлое стучится в двери нового счастья.
Никогда нельзя доверять тем, кто разрушает границы.
Судьба матери и сына висела на волоске.