«Я пришла увидеть правду» — сказала Тамара Сергеевна, расправив плечи, готовая изменить свою жизнь и жизнь своих сотрудников навсегда

И котлеты только что приготовленные.

Берите комплексный обед — так выгоднее.

Это стоит двести пятьдесят гривен.

Для меня — сущие копейки.

А для Оли — почти десять процентов от суточного дохода.

За столом сидят Юлия, Ирина и Анна.

Разговаривают о детях, школе, росте цен и том, как едва хватает денег на самое необходимое. — Мой сын идёт в первый класс, — вздыхает Ирина. — Нужно столько всего купить, а зарплата осталась прежней — всего тридцать тысяч. — А нам опять премию урезали, — вмешивается Анна. — Говорят, что план не выполнили. — Каким планом? — невольно спрашиваю я. — Ведь вы каждый месяц перевыполняете показатели!

Девушки поглядывают на меня с недоверием. — Откуда ты знаешь? — интересуется Анна. — Просто слышала мимоходом.

Я чуть не проговорилась.

Опасно.

После обеда звонит телефон. — Отдел продаж, слушаю. — Можно Алексея Викторовича? — Он сейчас на совещании.

Передать сообщение? — Да, скажите, что звонил Виктор Михайлович.

По поводу отгрузки.

Когда освободится? — Примерно через час. — Хорошо, перезвоню.

Записываю.

Виктор Михайлович — один из главных клиентов компании.

Алексей Викторович должен был немедленно ответить.

А он сидит на совещании, обсуждая отчёты, которые можно было бы отложить.

Через полчаса он возвращается. — Что-то было? — Звонил Виктор Михайлович.

Просил перезвонить. — Когда?! — вскакивает он. — Полчаса назад… — Почему не сказал?! — Вы просили не беспокоить во время совещания… Он хватает телефон.

Набирает номер.

Занято. — Снова занято! — бегает по кабинету. — Из-за тебя потеряю клиента!

Хочется сказать: «Он перезвонит. Не волнуйся».

Но я молчу.

Просто наблюдаю.

И вдруг понимаю.

Алексей Викторович не просто резок — он напуган.

Он боится потерять клиента, боится провала, начальства, увольнения, краха своей жизни.

Он не злится — он заперт.

Как и многие здесь.

Теперь я вижу в нём не раздражающего начальника, а человека, оказавшегося между молотом и наковальней.

И мне становится его почти жаль.

Вторник.

Среда.

Четверг.

Каждый день — словно новый слой маски, который сходит с лица компании.

Я замечаю, как Юлия из бухгалтерии остаётся за компьютером в девять вечера, когда все давно ушли.

Не по собственному желанию — а потому что ей поручили работу за троих, а премию всё равно урезали «из соображений экономии».

Как Ирина прячется в туалете, вытирая слёзы после звонка сердитого клиента.

Клиент кричал двадцать минут — а виновата была не она, а ошибка на складе, которую никто не заметил.

Но ругали именно её.

Как Анна каждый день приносит термос с чаем — не из-за нелюбви к кофе, а потому что в автомате он стоит пятьдесят гривен.

А у неё двое детей, и каждая гривна на счету. — Оля, а откуда ты? — спрашивает Юлия за обедом в пятницу. — Из Конотопа… — Далеко добираться? — Да, нормально.

Час с небольшим.

Час с небольшим.

Я вру, даже не осознавая этого — настолько привыкла к своей жизни.

Я живу в десяти минутах от офиса.

У меня есть водитель.

У меня парковочное место с надписью «для руководства».

А эти люди часами едут в переполненном метро, чтобы получить зарплату, которой едва хватает на аренду и еду. — А чем раньше занималась? — продолжает Юлия. — Да так… По разным местам работала. — А вы давно здесь? — Я уже четыре года, — отвечает Юлия. — Ирина — три.

Анна — семь лет. — И как?

Устраивает работа?

Девушки обменялись взглядами.

Тишина. — Ну, работа как работа, — наконец осторожно произносит Ирина. — А вот руководство… Они там, наверху… Совсем не понимают, как мы живём. — В каком смысле? — спрашиваю я. — Вот недавно к нам пришла какая-то директриса.

По развитию, кажется.

Иванова.

Холодная такая.

Обошла, посмотрела на всех, как будто мы мебель, и ушла.

Сердце у меня замирает.

Я слышу своё имя.

Своё прошлое «я». — И что именно не так? — пытаюсь говорить спокойно. — Да всё не так! — вспыхивает Ирина. — Они сидят в своих кабинетах с панорамными окнами, получают огромные деньги, а нам — крохи.

И ещё требуют «высокой вовлечённости» и «энтузиазма»!

Я сижу, ошарашенная.

Каждое её слово — словно удар. — А недавно себе повысили зарплату на тридцать процентов, — добавляет Анна. — А нам — «кризис, подождите, потерпите». — Откуда вы узнали? — тихо спрашиваю я. — Ленка из кадров случайно проболталась.

Но мы посчитали… Один их оклад — почти наш годовой доход.

Мне нечего ответить.

Мне стыдно.

Не за компанию.

За себя.

Пятница.