«Я бы закопал её» — сердито пробормотал Семён Иваныч, не ожидая, что на самом деле ему предстоит спасти жизнь покойнице

Она рассказала, что очередной мамин жених так схватил её, когда та потянулась за чем-то на столе, и бросил с криком: «Не лезь сюда!

Нам самим закусить нечем!» Тогда девочка прибежала к Семёну Иванычу в слезах, но толком ничего не объяснила.

А потом, через пару дней, он всё выяснил.

В душе у него всё закипело!

Хотя Семёну Иванычу уже было семьдесят, но тело у него оставалось крепким, да и здоровье у него было хорошее.

Он никогда не пил и не курил.

В тот раз взял дубину потолще и отправился к той пьянчужке.

В доме шумели — никто его даже не заметил.

Одним меньше, одним больше.

Он быстро всех прогнал, и несколько раз окунул пьяную бабу в бочку с водой, чтобы она пришла в себя.,Пару месяцев вроде бы всё было спокойно.

Оля навещала его теперь редко — выглядела аккуратно, даже с косами.

Но вскоре всё повторилось сначала. «Хватит», — подумал он. — Нет смысла пытаться что-то объяснять таким людям. — Дедушка Семён Иваныч, кого будешь хоронить?

Бабушку какую? — Нет.

Говорят, совсем молодая.

Похоже, попала в аварию. — Жалко! — Жалко всех — и молодых, и стариков.

Он взглянул на плоды своего труда и остался удовлетворён.

Надел куртку. — Ну что, пойдем чай пить?

Оля кивнула и вложила свою маленькую руку в его большую, грубую ладонь.

Семён Иваныч аккуратно сжал её пальчики.

Оля всегда подавала ему руку, а он во время прогулки чувствовал себя как-то иначе… Семьи у него не было никогда.

Он вырос в детском доме.

После выхода сразу очутился в плохой компании.

Отсидел, вышел, и снова… После второго срока понял: лучшие годы миновали.

Так он и устроился работать на кладбище.

Оля задерживалась у него на ночь.

Он уже давно сделал из досок небольшой диванчик и даже купил к нему матрас.

Вот там она и проводила ночи.

Рано утром привезли покойницу.

Семён Иваныч опять бурчал: — Совсем уже не по-человечески теперь!

Кто ж рано утром хоронит?

Ребята из агентства посмеялись: — Им всё равно теперь.

И нечего никого радовать. — Это нечеловечно!

У неё были знакомые, но никто не захотел прийти попрощаться? — Те, кто хотел, уже попрощались.

Давай, помогу опустить. — Не надо, сам справлюсь.

В таких случаях Семён Иваныч всегда действовал сам.

Он давал покойнику немного постоять, потому что так было принято, и только потом опускал гроб.

Не важно, что человек уже мёртв — уж раз так положено. — А молодым некогда! — ворчал он. — Логично: у них время — деньги!

Через полчаса к нему подошла Оля.

Она тихо села в стороне и разглядывала лежащую в гробу женщину. — Дедушка, ты же не собираешься её по-настоящему хоронить?

Семён Иваныч удивлённо взглянул на неё: — Как это «понарошку»?

Не любил, когда Оля наблюдала за всем этим, но прогнать не мог — боялся её обидеть. — Пора, — сказал он.

Он осторожно стал поправлять покрывало и вдруг случайно коснулся шеи покойницы.

Вскрикнул, отдернул руку, но быстро снова приложил её.

Пальцами прижал к шее.

Даже его грубые пальцы ощутили пульсацию. — Что же это такое? — широко раскрытыми глазами уставился он на покойницу.

Однажды в жизни с ним тоже такое случалось.

Это было в давние беззаботные годы.