«Вы за дочкой не досмотрели, вы виноваты, что она принесла в подоле, вы и воспитывайте ребенка»

Мы с Аркашей в браке уже много-много лет. К сожалению, наш брак был бездетен. Как выяснилось, детей не может иметь мой муж.

В молодости это причиняло мне невероятную боль, я хотела малыша. Да и знакомые, и родственники откровенно достали своими бестактными вопросами:

-Когда уже наследника заделаете?

-Мы хотим внучат понянчить!

-Ты еще не беременная? Не тяни, часики-то тикают.

Я страдала, предлагала взять ребенка из детского дома, но муж был против. Изменять ему я не собиралась, а от ЭКО меня отговорили: много рисков и противопоказаний. С годами и я свыклась с тем, что в нашей семье есть только мы.

Наш достаток был хорошим, мы путешествовали, ходили в театры, рестораны, могли позволить себе то, что было недоступно парам, воспитывающим детей.

Иногда мне становилось грустно, но Аркаша говорил:

-Значит судьба такая, или Бог считает нас недостойными.

А через 16 лет нашего брака к Аркаше обратилась старшая сестра, жившая в другом городе:

-Братик, у меня дочь школу заканчивает, — сказала золовка, — племяшечка твоя единственная. Не откажи, она в институт собралась, пусть у вас поживет, пока учится. Сам же знаешь, как там в общагах этих!

Я была против. Свыкаться жить со взрослой и практически незнакомой девушкой мне не хотелось. Но муж сказал, что надо помочь сестре.

Золовка воспитывала Кристину одна. Муж сбежал на втором году совместной жизни, сначала мама помогала Кристине, а потом и ее не стало. Когда золовка гостила у нас, я удивлялась, как они с мужем непохожи.

Мой супруг вдумчивый, рациональный и очень деликатный человек, а его сестрица -шумоватая, нахальная и разбитная.

-Это она от жизни ожесточилась, — объяснял мне Аркаша, — с мужчинами так и не повезло. Сожитель был пьющий, выгнала его Люська.

Когда Люся с Кристиной приехали к нам, то мне показалось, что золовка и сама не против как следует «заложить за воротник». Уж очень быстро она уговорила бутылку, выставленную нами «ради встречи».

А потом Люся уехала восвояси, а племянница осталась у нас. В быту девушка была неконфликтная, за собой убирала, ко мне поначалу относилась вежливо и уважительно.

А через полгода впервые не пришла ночевать. А потом это повторялось уже регулярно.

-Вы мне не папа с мамой, — ответила девушка на наши с мужем попытки ее вразумить, — будете мораль читать, уйду в общагу.

А через несколько дней позвонила золовка и начала орать на меня:

-Отстань от моей дочери, жизни ей не даешь! В общагу выживаешь? Она молодая, пусть гуляет! Тебе не понять, у тебя своих детей нет, вот и гнобишь племянницу мужа!

Ну отстань, так отстань. После второго семестра Кристину из института отчислили и она вернулась к матери. А чуть больше, чем через полгода Люська, пьяная в хлам, возникла на нашем пороге с Кристиной и кричащим свертком.

-Вот, нате. Воспитывайте, а нам не на что, — заявила она, вручив младенца моему мужу, — дочку к вам отправила жить, а вы не досмотрели! Вы виноваты в том, что она в подоле принесла и институт бросила!

А как же «отстаньте»? Впрочем, спорить уже было не с кем. Люська с Кристиной ушли.

Развернув сверток, мы увидели в нем свидетельство о рождении с прочерком вместо данных об отце. Это был маленький мальчик.

-Ну вот и судьба, — сказал мне муж, — давай, мать, дуй в магазин срочно, тут бутылочка есть со смесью, я справлюсь, а ты приданое для малыша купи!

Я шла по улице и плакала. Не верила, что у меня будет сын. Скупила я чуть ли не половину магазина, а женщины на работе, когда я увольнялась, подсказали мне, что надо все оформить по закону.

-Сейчас ты малыша вырастишь, а потом эти бешенные бабы у тебя его отберут.

Оформляли мы документы долго. Люське пришлось щедро заплатить, чтобы Кристина написала отказ от ребенка. А потом был еще суд по лишению ее родительских прав, а потом мы усыновляли малыша.

Через год только закончили всю бюрократию. А в тот день, когда мы получили свидетельство о рождении ребенка уже на нашу фамилию, и сменили малышу имя, он впервые назвал меня мамой.

Я хотела бы написать, что у нас все хорошо, но это не так. Примерно через полгода спившаяся золовка начала нам названивать и шантажировать, требуя денег.

-Не дадите, я все внучку расскажу, кто он и чей он, вырастет и взыщет с вас за то, что вы его мать прав лишили!

Мы заплатили ей раз, другой, но аппетиты золовки росли, а я уже не работала, посвящая все время сыну. Интересно, что сама Кристина ни попыток увидеть ребенка, ни попыток стрясти с нас деньги не делала. Ей было все равно.

Знаете, как мы вышли из этой ситуации? Мы продали все, что у нас было и уехали жить в другой город.

Здесь никто нас не знает, никто не нанесет моему сыну душевных ран, обозвав его приемышем. Адреса мы никому не оставили, оборвав все связи.

И вот теперь я напишу: у нас все хорошо. Я, мой муж и наш сын счастливы!

Источник