Она обратила на Ольгу взгляд, полный упрека. — Тебе не стыдно брать деньги у своей родной свекрови?
Что скажет Виталий, если узнает, что тебе жалко отдавать деньги за какую-то тряпку для его матери? — Виталий?
А мы у него и спросим, — решительно ответила Ольга. — Он как раз скоро с работы придет.
Она была уверена, что муж заступится за нее.
И непременно примет её сторону.
Ведь они супруги.
Да и желание матери «молодиться» он всегда критиковал, ругая маму за такое поведение.
Платье же было откровенным и явно соответствовало моде молодежи.
Успокаивая себя этими мыслями, она стала ждать возвращения мужа домой. *** В семь часов в замке послышался скрип ключа.
Дверь вновь заперли на засов, и в прихожей зажегся свет.
В ванной зазвучал шум воды.
Домой пришел Виталий.
Раздевшись, он отправился в комнату.
Едва переступив порог, он ощутил, что атмосфера изменилась.
Женщины, повернувшись к нему, встретили взглядом.
В воздухе царило напряжение. — Мам, привет… Ты приехала?
Ольга… — он осмотрелся, взглядом пробежав по выходному платью, разложенному на кровати. — Что здесь происходит?
Первой ответила Людмила Викторовна: — Да вот… Видишь ли, твоя жена не хочет дарить мне платье просто так.
Требует за него три тысячи гривен… Не понимаю, какие нынче нравы… Или молодежь теперь такая?
Помню, в 90-е родственники бесплатно отдавали мешки всякой старой одежды… Просто бери!
Все друг другу помогали.
А теперь, видишь ли, как в магазине.
Никакой уже благотворительности!
За всё назначена цена.
От этой речи Ольга почувствовала себя жадной.
Хотя вовсе не стремилась нажиться на свекрови.
Просто ей было жалко памятную вещь.
Она возразила: — Это не просто тряпье!
Вещь, между прочим, дорогая.
Брендовая.
Я за неё в торговом центре даже больше заплатила… И она для меня лично дорога… — Три тысячи стоит? — язвительно спросила свекровь. — А вам что, жалко заплатить? — вскрикнула невестка.
Виталий поднял руки, словно желая прекратить спор.
— Стоп.
Тебе действительно так нужны эти деньги? — обратился он к жене.
Муж встал, направился в прихожую и вытащил из пальто кошелек.
Вернувшись, он протянул Ольге три зеленовато-голубые купюры.
Она взяла деньги, глядя на них с недоумением и растерянностью. — Получила?
Ну и отлично, — кивнул он.
Тем временем Виталий наклонился к кровати и поднял спорное платье, ставшее причиной ссоры.
Внезапно он крепко сжал его в руках и резко потянул в разные стороны.
Красная ткань мелькнула в его ладонях и заскрипела.
В комнате раздался звук рвущейся материи. — Вот и не нужно оно никому из вас.
Зачем нам ссориться из-за этого проклятого платья!
Ольга в изумлении уронила купюры.
Они полетели вниз, но никто не стал их поднимать.
Она пыталась схватить мужа за руки, остановить, забрать столь дорогую для себя вещь.
Но против мужчины ей было не справиться.
И она не успела ничего предпринять.
Чудесный наряд оказался разорван на несколько частей.
Один элегантный длинный рукав упал ярким лоскутом на пол.
Ничто не сравнится с материнской любовью, даже деньги.
Сколько боли может поместиться в одну солянку?
Счастье иногда прячется за простыми дверями.
Она вдруг поняла: его уверенность — просто иллюзия, которую больше не было сил поддерживать.
Слишком долго она жила в чужом доме.
С горечью осознавая, что доверие похоронили чужие слова, он терял всё, что когда-либо любил.