— Ну что, Ольга, теперь, наверное, отправишься к маме в Одессу? На вокзале ночевать будешь или сразу снимешь койку в какой-нибудь общаге? — Игорь размахивал ручкой, подписывая документы с явным пренебрежением, словно оставлял автограф фанатке, а не ставил подпись под разводом.
Анна молча наблюдала за ним, удивляясь своему собственному спокойствию.
Месяц назад подобные слова разбили бы её сердце на мельчайшие части, но теперь она смотрела на бывшего супруга словно на неубедительного актёра в дешевой постановке.
Поклонница, вцепившись в его локоть, стояла Наталья Сергеевна — начальница Игоря, женщина около сорока пяти лет с безупречной причёской и маникюром, стоимость которого равнялась половине месячной зарплаты Ольги. «Боже мой, — размышляла Анна, разглядывая эту пару, — неужели я когда-то действительно питала чувства к этому тщеславному мальчишке? Как же я слепа была».
Пожилая нотариус в строгих очках профессионально не замечала окружающее, методично перебирая бумаги.
За годы работы она видела многое. — Игорь, милый, поторопись, — промурлыкала Наталья, глядя на часы, украшенные бриллиантами, — нас ждут в ресторане.
Отметим твою свободу.
Анна улыбнулась себе.
Что ж, это, пожалуй, слово действительно описывало ситуацию для них обоих.
Она взяла ручку и спокойно, без суеты, поставила подпись.
Затем встала, расправила плечи и направилась к выходу. — Эй, Ольга! — окликнул её Игорь. — Не забудь ключи оставить.
Ведь я там ещё прописан.
Анна обернулась и посмотрела ему прямо в глаза: — Прописка — не означает право собственности, Игорь.
Ключи можешь получить у управляющей компании, когда я поменяю замки.
На улице моросил мелкий дождик.
Март оказался промозглым, и Анна едва не вздрогнула, застёгивая пальто.
В сумочке зазвонил телефон.
Она достала его, ожидая увидеть очередное сообщение от подруги с соболезнованиями, но на экране высветился незнакомый номер. «Анна Ивановна Петрова?
Это нотариальная контора «Право и справедливость».
Просим явиться завтра в 10:00 для оглашения завещания вашей двоюродной бабушки Марии Алексеевны Сидоровой.
Адрес: ул. Садовая, 15, офис 203».
Анна замерла посреди тротуара, не обращая внимания на раздражённые взгляды прохожих, которым приходилось её обходить.
Она смутно вспоминала эту родственницу — кажется, сестру сестры своей бабушки?
Помнила лишь пару встреч на семейных торжествах в детстве.
Потом между старшими произошла ссора, и связь прервалась. «Наверняка оставила несколько фотоальбомов и какую-то бабушкину брошку», — подумала Анна и поспешила к метро.
На следующий день она находилась в тёплом кабинете, обставленном старинной мебелью.
Нотариус — мужчина около шестидесяти с добром в глазах — внимательно изучал документы. — Мария Алексеевна скончалась два месяца назад, — сообщил он. — Детей у неё не было, муж погиб ещё в восьмидесятых.
Последние годы она жила одна.
Всех своих имущества завещала вам. — Но почему именно я? — растерянно спросила Анна. — Мы едва общались.
Сила женщины — в умении вернуть себя целиком.
Только теперь Oля поняла истинную ценность своего дома и семьи.
В безмолвии собственных страхов вдруг раскрывается сила выбора.
Невыносимая тишина дома скрывает разбитую душу.
Наступила тишина, когда всё рухнуло и изменилось.
Дом, где прошлое оживает и меняет всё навсегда.