Первой её заметила Тамара Ивановна, начальник службы безопасности.
Её взгляд мгновенно изменился, словно перед ней возник призрак.
Она тихо что-то пробормотала своему соседу, и по залу словно пронеслась невидимая волна – люди замолкали, отворачивались, стараясь не замечать происходящего. – Игорь, – произнесла Ольга тихо, удивляясь собственному ровному голосу.
Игорь обернулся, и выражение его лица быстро менялось: с радостно-пьяного на растерянное, затем на раздражённое, а спустя мгновение – на злое. – А, явилась! – Он покачнулся, как будто пол под ним качался. – Решила поиграть в детектива? – Нет, милый, – ответила Ольга, поражаясь собственному спокойствию. – Просто подумала, что тебе может пригодиться та самая солянка, над которой ты сейчас так весело проводишь время.
Она вынула контейнер с горячим супом и поставила его на край стола.
Надежда в красном платье отступила назад, пытаясь раствориться среди коллег, словно стать невидимой. – Извините, что нарушила ваш праздник, – обратилась Ольга к притихшему залу. – Продолжайте наслаждаться.
Не оборачиваясь, она развернулась и направилась к выходу.
За спиной раздался грохот перевернутого стула, кто-то встревоженно заговорил, но она не дала себе остановиться.
В лифте Ольга проехала двадцать этажей, наблюдая за своим отражением в зеркальной стене.
Глаза оставались сухими.
Перед ней стояла женщина, которая выдержала все испытания, которую жизнь научила быть сильной.
Женщину, которая двадцать лет готовила любимому мужу солянку, рожала детей, была рядом во всех его успехах и поражениях, любила безусловно… Дома первой её мыслью было отправиться на кухню и вылить содержимое контейнера в раковину.
Каждая капля падала с глухим звуком, отзываясь эхом в сознании.
Двадцать лет… Двадцать лет преданности, тепла, верности – всё разрушилось ради молодой девушки в ярком наряде.
Катя вышла из комнаты, взъерошенная, в пижаме с забавными котятами: – Мам, почему ты уже дома?
А где папа? – Папа… немного задержится, – ответила Ольга, стараясь сохранить улыбку. – Иди спать, дорогая. – Что-то случилось? – Дочь внимательно смотрела на мать, чувствуя, что за простыми словами скрывается нечто большее. – Подойди ко мне, – Ольга обняла её, вдыхая запах волос, такой родной и успокаивающий. – Иногда жизнь преподносит сюрпризы, которые тяжело принять.
Но мы сильные, правда?
Катя кивнула, крепче прижимаясь к матери: – Это из-за той женщины из папиного офиса?
Ольга отстранилась, удивлённо глядя на дочь: – Откуда ты это знаешь? – В прошлом месяце я случайно зашла к папе на работу… – Катя опустила глаза. – Видела, как они сидели в кафе.
Он гладил её по голове, как прежде меня… Боль сжала сердце – не только за себя, но и за дочь.
Как она все это время терпела этот груз, молча вынося тяжесть истины? – Прости, что не рассказала раньше, – прошептала Катя, опуская глаза. – Я боялась причинить тебе боль. – Ты ни в чём не виновата, родная, – нежно поцеловала её Ольга в макушку. – Это не твоя вина.
Игорь вернулся глубокой ночью, когда часы уже показывали первые минуты нового дня.
Ольга провела всё это время на кухне, погружённая в старые семейные фотографии.
Конечно, слёзы были неизбежны – ведь это естественно для человека, переживающего такую боль. – Ну вот, довольна? – Его голос звучал хрипло, он опёрся на дверной косяк.
От него пахло спиртным и чужими духами. – Устроила целое представление перед всем коллективом! – Представление устроил ты, Игорь, – она аккуратно сложила фотографии в стопку, сохраняя внешнее спокойствие. – И длилось оно не один месяц, а, возможно, годы. – А чего ты ожидала? – Он безразлично плюхнулся на стул. – Тебе, наверное, интересно каждый вечер возвращаться домой, чтобы готовить обеды и говорить о детях или счетах?
Она научилась отстаивать свои права в доме, который уже не был ей чужим.
В отчаянии без любви за спиной прячется свет нового начала.
Ложь распалась, оставив за собой лишь горькое пустое место.
Как одно мгновение может кардинально изменить всю жизнь?
Чем больнее, тем скрупулёзнее прячем свои раны.
Смелость быть собой превратила её в легенду.