«Отдаю всю свою жизнь детям». А у них спросила?

Женщина примостилась в самом уголке коридора, под лестницей, и разговаривала с какой-то знакомой. Ну, знаете, как это бывает: водят детей вместе на занятия и болтают. Она говорила и беспрестанно вязала. Вязала и говорила. Невразумительная шапочка на голове, под шапочкой — неприбранные волосы, старенькое пальто, сношенные ботиночки. Типичная серая мышка.

Но у этой мышки оказались очень твердые убеждения. Она весьма настойчиво, с чувством непоколебимой собственной правоты и легкого превосходства рассказывала другой женщине о том, что живет только ради детей. Всю жизнь отдает им. Водит по кружкам, готовит, лечит, играет, учит. Было совершенно очевидно, что вяжет она тоже детскую вещичку.

Образ этой женщины (хоть и смутный, размытый. Даже возраст ее не определялся) врезался в мою память столь же сильно, как мысль, которая возникла в тот момент. А мысль была одна: «Какой ужас!»

Во всей этой истории есть два аспекта: практический и философский. Поскольку философский интересен не всем, оставим его на потом, а житейские рассуждения — вот они.

Посвящая всю свою единственную и неповторимую жизнь детям, мать сама становится как бы пустой. Дело-то ведь не в одежде, макияже и прическах. Дело в наполненности нашего существования.

Разговоры с подружками и профессия, книжки и театры, хобби и развлечения, походы и экскурсии, музеи и кино — все мимо. В мире детоцентричной мамы не остается места ни новинкам моды, ни кулинарии, выходящей за рамки здорового детского питания, ни каким-нибудь дурацким курсам рукоделия. Или не дурацким повышения квалификации.

Женщина, зацикленная лишь на воспитании детей, перестает развиваться. И что скажут ей дети, когда подрастут? Мать станет им неинтересна. Они, с раннего детства ходившие по кружкам и секциям, получившие всю возможную помощь в учебе, уже чего-то достигнут (это в лучшем случае). А она по-прежнему мыслит теми же категориями. Горшки — прогулки — школьная успеваемость — поликлиника — распродажа детской одежды. Далее по кругу.

Муж (если не сбежал) остается за бортом этой кипучей материнско-детской жизни. Но мужчине нужно внимание. Нужна ласковая, нежная и страстная, умная и смешливая, а не та, что сидит под лестницей с вечным вязанием в руках. Опять проблема.

А что делать с той зияющей тоскливой пустотой, которая появится, когда дети вырастут? Хорошо, если к этому времени пойдут внуки и бабушку к ним подпустят, а если нет?

Что касается обещанной философии, то тут вот какая штука. Жить с ощущением, что тебе кто-то отдает свою жизнь, тяжело. Просто невозможно. Потому что каждый человек в глубине души понимает, что жизнь у каждого одна, и нет никакой возможности прожить ее не для себя, а для другого.

Здесь может быть только два варианта. Или выросший ребенок бунтует,
отвергая материнскую жертву — и тогда отношения портятся надолго. Или принимает все как должное — и тогда получаются недоросли всех мастей обоего пола.

Вряд ли мама, сидевшая под лестницей, именно так представляла взрослую жизнь своих детей и отношения с ними. Но… Каждый выбирает для себя.