На представлении детей нужно удивлять каждые пять минут. Знаете, на некоторых шоу дети играют в проходах, им скучно, они ищут для себя развлечений, дергают маму, смотрят в телефон. А если все построено правильно, то все полтора часа спектакля они включены в действо на сцене, им не скучно, а интересно.
При этом мы не пользуемся «запрещёнными» приемами. Мы не включаем забойную, громкую музыку, под которую дети могут как зомби полчаса скакать и потеть. Потому что за этим стоит в некотором смысле пустота. Еще мы никогда не используем фонограмму. Вот есть сказочные понятия — живая вода и мертвая вода. И когда артисты работают под фонограмму, ребенок сидит и слушает, вроде следит за сюжетом, но это будет именно мертвая вода. Потому что нет живого дыхания, когда со сцены спрашивают: «Нам сейчас идти налево или направо?» И зал кричит: «Направо!». Дети должны чувствовать себя соучастниками сказки, проживать ее.
Важно, чтобы двухлетний малыш не испугался Бабы Яги
Как рождается сказка? Из совершенно простых вещей. Например, я вижу, как ребенок на улице съел конфетку и бросил фантик. И вот здесь может возникнуть волшебная история: фантик оживает, становится большим и идет за этим ребенком, потом по улицам бродят уже много фантиков и так далее. Это чистая импровизация, но принцип такой.
С одной стороны, сказка должна сеять разумное, доброе, вечное, а с другой — она не должна быть очевидно назидательной.
Я стараюсь очень ненавязчиво, вплетая в сюжет, говорить о тех мелких недостатках, которые могут вырасти вместе с ребенком. А могут не вырасти. И это зависит от нас в том числе, от того, какие ориентиры мы ребенку дадим.
Важно помнить, что перед праздником все равны. Даже если ребенок плохо себя вел в этом году, нельзя оставить его без новогоднего подарка.
Надо обязательно оставлять ребенку уверенность, что он все сможет исправить. Точно так же, как свои недостатки исправляет и проживает главный герой.
В детском спектакле много специфических условностей: злой волк может выходить «отрицательной походкой», как бы всем своим видом демонстрируя кровожадность. Но при этом у нас нет абсолютно страшных и пугающих героев. Мне важно, чтобы даже двухлетний малыш не испугался Бабы Яги. Поэтому все отрицательные персонажи у нас не только яркие, но и в целом смешные. Наши шоу — это музыкальная сказка, где нет злых, пугающих героев.
История не должна рождаться в муках
Художник-постановщик присылает варианты эскизов, которые я должен оценить, обсудить, принять или не принять. И когда мы их обсуждаем, очень часто фигурирует такое понятие, которое отсутствует во взрослом театре, во взрослых постановках. Вдруг мне художник говорит в результате обсуждения: «Вы знаете, Влад, это не очень волшебно. Мне надо добавить сюда вот это, это, чтобы было волшебно».
Художник отличается от просто зрителя в зале тем, что у него есть особый дар фантазии — видеть привычные вещи непривычно, верить в невозможное. Этим отличается Джоан Роулинг от всех остальных писателей, Юрий Борисович Норштейн от остальных аниматоров.
Авиаконструктор Туполев сказал замечательную вещь: «Некрасивый самолет не полетит». Эта фраза имеет прямое отношение к нашей работе.
Если история рождается тяжело, в муках, это плохо. Все должно быть легко и талантливо. И самое главное — это настроение, которое несет с собой произведение. Если мы играем сказку, водевиль, то это как шампанское, это пузырьки, это радость. Потому что, если тебе тяжело, у тебя депрессия, то сыграть веселого тряпичного зайца почти невозможно. Поэтому главный творец чуда и сказки, конечно, команда.
О родителях мы всегда помним и готовим для них что-то интересное
В этом году мы пытаемся посмотреть на Деда Мороза как на человека, у которого есть свои оригинальные черты характера и пара тайн за душой. В конце спектакля он раскрывает обе: одну тайну для взрослых, другую — для детей. И это не случайно, ведь родители — довольно большая часть наших зрителей и именно они покупают билеты и пишут отзывы, так что о них мы всегда помним и тоже готовим что-то интересное.
Дети едва ли могут понять, что это такое — защищать ребенка ото всех опасностей, для них это совершенно абстрактные категории. Это способны понять только взрослые, потому что они об этом думают каждый день.
Детей интересуют совсем другие вещи, более материальные: как Дед Мороз в один день всем детям успевает разнести подарки? Или как Дед Мороз узнает, о чем я мечтал, какой подарок я хотел получить на Новый год? Поэтому и секреты у нас персональные.
Один из главных секретов Деда Мороза в том, что он любит детей так же, как их любят родители.
Вообще, один из мотивов моего творчества заключается в идентификации родительских чувств, то есть попытке поставить себя не только на место ребенка, но еще и на место родителя. Взрослый пришел с малышом на представление, он любуется своим мальчиком или девочкой, сам включается в игру. Правда, не все родители понимают и часто пишут: «Ребенку понравилось. Не понимаю, в чем дело, но ребенок в восторге». И мне кажется, что главный критерий — это все-таки «ребенок в восторге».