У неё поднялось давление, и сон не идёт.
Ольга, не отрываясь от книги, перевернула страницу и спокойно сказала: — Ей нужно больше отдыхать и не нервничать.
А ещё не стоит заходить в чужие квартиры без приглашения.
Это сильно раздражает.
Алексей вздрогнул, словно получил удар. — Ты хоть раз можешь не язвить?
Я говорю о здоровье моей матери! — А я — о причине её болезни, — наконец подняла на него взгляд Ольга.
Взгляд её был холодным и ясным. — Причина — в том, что она сделала и к чему это привело.
Не в моих поступках, Алексей, а в её.
Я просто отреагировала.
Он поднялся и начал ходить по комнате туда-сюда.
Это был его излюбленный приём, когда спор складывался не в его пользу — демонстрировать крайнее внутреннее смятение. — Она хотела как лучше.
Может, что-то привезла с дачи, решила сделать сюрприз… — «Сюрприз», — Ольга усмехнулась. — Здорово.
В следующий раз, когда захочешь порадовать меня сюрпризом, я войду в твой офис со своими ключами и начну перебирать бумаги на твоём столе.
Посмотрим, как ты отреагируешь.
Аргумент был настолько метким, что Алексей замолчал.
Он понял: прямое нападение провалилось.
Тогда он переключился на более серьёзные средства давления.
Вечером на следующий день, когда Ольга была занята на кухне, он подошёл с телефоном в руках и наигранно страдальческим видом. — Мне звонила тётя Людмила.
Сестра мамы.
Говорит, вся семья в тревоге.
Переживают за неё.
Спрашивают, что у нас случилось.
Что я им отвечу, Ольга? — Правду, — спокойно сказала она, не прекращая нарезать овощи. — Скажи, что ты не смог объяснить семье, почему я поменяла замки после того, как твоя мама решила, что может заходить к нам, как к себе домой.
И теперь для визитов нужно заранее звонить.
Уверена, тётя Людмила всё поймёт.
Эта попытка тоже не дала результата.
Её логика и спокойствие оставались непреклонными.
Тогда Алексей перешёл к решающему удару.
Это произошло в субботу утром.
Неделя холодной войны истощила его.
Он выглядел уставшим и измотанным.
Он сел напротив Ольги за кухонным столом, где она пила утренний кофе. — Ольга, так дальше продолжаться не может, — тихо, но настойчиво начал он. — Я не в силах жить в такой атмосфере.
Мы семья.
И должны решить эту проблему. — Я уже её решила, — спокойно ответила она. — Нет!
Ты создала новую! — он слегка ударил ладонью по столу, скорее выражая отчаяние, чем злость. — Послушай меня.
Нужно прекратить это.
Сегодня мы поедем к ней вместе.
Ты не должна унижаться и лежать в ногах.
Просто скажи, что погорячилась, испугалась.
И мы закроем эту тему.
Навсегда.
Я обещаю.
Он смотрел на неё с надеждой.
Он верил, что предлагает разумный компромисс.
Но не понимал, что предлагает ей капитуляцию.
Ольга медленно отложила чашку на стол.
Она долго смотрела на мужа, словно изучая его в первый раз. — Значит, по-твоему, должна извиняться я?
За то, что в мой дом вломились?
За то, что я защитила своё право на личное пространство? — Это моя мать! — голос Алексея дрогнул. — Прошу тебя сделать это ради меня!
Ради нашей семьи!
Или мы поедем мириться, или я не знаю, как дальше жить!
Она выдержала паузу, позволяя словам повиснуть и утратить силу.
Затем вынесла свой вердикт. — Знаешь, Алексей, возможно, ты и прав.
Если для тебя «нормальная» семейная жизнь — это когда ключ от дома у твоей мамы в кармане, а я должна извиняться за то, что мне это не нравится, то нам действительно стоит подумать, как жить дальше.
Или с кем.
Возможно, тебе действительно лучше жить с мамой.
Там будет спокойно и привычно.
И ключи не придётся никому прятать.
Ультиматум, брошенный Ольгой на холодной кухонной плите, не рассеялся.
Он осел и превратился в невидимую преграду между ними.
В последующие дни Алексей ходил, словно во сне, избегая взгляда жены, но Ольга ощущала, что за его молчанием идёт напряжённая работа мысли.
Он не спорил.
Не упрекал.
Он ждал — а это было хуже всего.
Она знала, что он готовит свой ход, свою последнюю решающую атаку.
И была к ней готова.
Развязка наступила во вторник.
Ольга возвращалась с работы немного позже обычного.
Поднявшись на свой этаж, она испытала мимолётное чувство удовлетворения, вставляя в новый замок блестящий, совершенно новый ключ.
Щелчок замка прозвучал чётко и надёжно.
Это был звук её личной, завоёванной безопасности.
Она понимала: пора разорвать цепи, что сковывали её свободу.
Смело ли оставить привычный мир ради неизвестности?
На горизонте нависла тень предательства, и лишь немногие еще чувствовали себя в безопасности.
Судьба, кажется, вдруг подарила шанс начать заново.
Смятение оборачивается чудом, когда любовь стучится в дверь.
Семья обернулась отвергнутыми мечтами и предательством.