СССР. Жаркое лето.
Грузин и армянин едут в одном купе торговать цветами в Москву. Грузин – на верхней полке, армянин – на нижней. Все купе забито «товаром».
Армянин всю дорогу ноет:
— Вах, мне жарко! Откройте окно!
Грузин пытается его успокоить:
— Слишь! Всем жарко, ара, да! Как я тебе окна открою: они забиты, чтобы в них никто свой лицо не торчаль!
Армянин продолжает нытье:
— Вах, как мне плохо! Колеса у поезда громка стучат!… Вах, спасите! Вах, памагите!
Грузин опять старается его пристыдить:
— Слышь, генацвале, хватит ныть! Этот колеса все слишат и никто не ноет! Всем жарко ехать! Всем плоха! Ти мужчина или нет? Терпи и заткнись!
Через некоторое время армянин умолкает…
Грузину становится скучно, он свешивается с верхней полки. Смотрит, а армянин – весь зеленый лежит, помер… Грузин удивленно:
— А! Ты в этом смысле!…
Сколько боли может поместиться в одну солянку?
Счастье иногда прячется за простыми дверями.
Она вдруг поняла: его уверенность — просто иллюзия, которую больше не было сил поддерживать.
Слишком долго она жила в чужом доме.
С горечью осознавая, что доверие похоронили чужие слова, он терял всё, что когда-либо любил.
В борьбе за своё жильё она поняла: страх больше не хозяин.