Когда Таня с Виктором поженились, то стали квартиру снимать, а свекровь со свекром начали строить дом за городом.
-Ну к себе они нас жить и не звали, хотя квартира была двухкомнатная и в хорошем районе, — рассказывает Таня, — да я особенно и не рвалась, жить с родителями не мечтала. Только материально нам пришлось очень непросто: и на съемное жилье деньги, и на стройку.
Таня хотела начать откладывать средства, чтобы со временем приобрести свое жилье, кое-какие накопления у них были и до свадьбы.
-Зачем вам копить, — удивилась свекровь, — Витя у нас с мужем единственный ребенок, мы достроим дом, а квартиру свою отдадим вам. Не вздумайте связываться с ипотеками, вот еще! Проценты задарма отдавать!
-Давай раз уж так, — сказал муж, — отдадим маме с отцом все наши накопления и будем помогать деньгами в строительстве.
Таня сомневалась: как еще сложится жизнь? Сейчас она будет помогать и вкладываться в дом родителей мужа, а потом ей дадут отворот поворот и выйдет, что половину жизни на чужую тетю работала? Всякое же бывает.
-Давайте, чтобы по-справедливости было, — сама предложила, словно догадавшись о ее сомнениях свекровь, — оформим дом пополам, одну половину на нас, другую на вас, в общую собственность.
Так и сделали, Таня отдала все накопления, но успокаиваться не пришлось.
-Все, что есть шло в стройку, — рассказывает Таня, — каждая копейка, каждая подработка и премия, туда же и декретные мои ухнули, и работа на удаленке, которую я нашла на время декрета.
-Вот достроим и заживем, — мечтал муж, — родим еще ребенка, на отдых съездим.
Проект дома выбирался свекрами и по мнению Тани, дом был сильно великоват для родителей мужа.
-Мы же не для себя, мы же для внуков и правнуков стараемся, — объясняли свекры в очередной раз заехавшие забрать деньги для стройки. Наконец, можно было через 5 лет в дом переезжать. Свекровь и свекор сказали, что недоделки не критичные, все сделают уже живя на месте.
-Я уже и из декрета вышла, обрадовалась, — говорит Татьяна, — дни считала, когда мы сможем из съемной квартиры переехать в двушку родителей мужа.
-Когда мы с тобой вещи паковать начнем? — спросила она Витю.
-Понимаешь, — ответил муж, — достраивать дом на что-то надо, да и вариант очень хороший маме с отцом предложили.
Оказалось, что свекры договорились сдать свою квартиру квартирантам, давно договорились. И теперь переезжать Тане с мужем некуда.
-Дом огромный, хоть аукайся, — сказала в ответ на Танины претензии свекровь, — можем даже и видеться не каждый день, у вас есть машина, так что запертыми вы в деревне не будете, а деньги будут целы: и вам на съем не тратиться, и нам на стройку, все за счет квартирантов и доделаем.
Таня рыдала неделю. Это надо, столько лет терпеть и ужиматься, а теперь все равно жить со свекрами. Но выхода у супругов уже не было, выяснилось, что Таня ждет ребенка, они же расслабились, надеясь на переезд в родительскую квартиру. А переезжать пришлось в дом.
-У нас реально разные половины, — говорит Татьяна сейчас, по прошествии трех лет после того, как они стали жить в доме с родителями мужа, — видимся только на кухне, да и доделали все давно. Но квартирантов теперь никто выселять и не думает.
-Мы на пенсии, — говорит свекровь, — а на нее не проживешь. Так что это наш приварок к старости.
-Раньше мы раз в пару недель на закупку в Ашан с мужем ездили, — продолжает Таня, — скидывались поровну с родителями мужа, а с недавних пор Витя денег с родителей перестал брать.
-Они пожилые, — говорит Витя, — мой долг им помогать, так что сами все будем оплачивать.
А Таня места себе не находит от обиды и злости. Куда им копить? И пенсии неплохие, и с квартиры деньги идут. Мало того, что с этой квартирой обманули своего же сына с невесткой, так теперь и вовсе — сели на шею и ножки свесили. И с пенсиями, и с приварком.
-Знаете, как живем, — говорит Таня, — я детям лишние игрушки не могу купить, сама тоже не шикую, а свекры в путешествия теперь ездят. Я на море последний раз была до замужества, дети и вовсе его еще не видели. А что бы свекрам не кататься: коммуналку за домину платим мы, пенсии целехонькие, денежки от квартирантов капают. И в холодильнике — полный коммунизм.
Таня признается, что жить так, с обидой и злостью на мужа и его семью уже невыносимо. Постоянный стресс и нервы. Пробовала поговорить — не понимает: чем нам плохо, спрашивает? С внуками дедушка и бабушка общаются, подарки им дарят.
-И уйти, вроде, причин нет, — грустит Таня, — уходить-то и некуда. Четвертая часть дома моя, а как ее выделить? И жить с обидой невыносимо.
Как быть Татьяне? Родители-пенсионеры действительно заслужили помощь и право распоряжаться своими деньгами и своей квартирой?
Так ли уж непорядочно они поступили с сыном и невесткой? Живут же, крыша есть, а наследство все достанется единственному сыну.
Деньги на питание и коммуналку? Но ведь сын вроде бы и обязан помогать. А то, что молодые не шикуют, так какие их годы.
Подумаешь, в квартиру жить не пустили, ну так в доме даже и места больше.
Посоветуем?
